Крупицы магии. Каждый сам за себя. Фэнтези - Андрей Ермолин

– Это почему же? – заинтересовался Дакша. – Головой об косяк бьемся?

– Ну-ну! – буркнул Риги. – Ростом-то вы может и длиннее, но силой-то гном любого обойдет. Да и вообще не об этом я… Вот тебе сколько лет?

Дакша на секунду задумался, словно с трудом вспоминая, после чего ответил:

– Пусть будет тридцать, но чувствую себя иной раз на все сто.

– Вот! – поудобнее сел Риги. – Тридцать годков и много ли еще осталось? Не обижайся, но век человека короток. Ваше племя живет дай боже до пятидесяти. Хотя, – задумался он посмотрев на крепкую спину сидящего на козлах Дакши. Гном видел много тридцатилетних мужиков и выглядели они так, словно через пару лет их уже объедят червяки – полная противоположность крепкому, шустрому попутчику с хорошими волосами и зубами.

– Чего сказать-то хотел? – обернулся Дакша, почувствовав на спине взгляд.

– Да вот, думаю, что ты протянешь поди лет до шестидесяти, – вновь вернулся Риги к бороде. – Я вот за шестьдесят два годка мало чего увидел в жизни, а что ты повидал за свои тридцать? В два раза скуднее а может и того меньше. А если эльфов взять, то те и вовсе живут по пять-шесть сотен лет. С одной стороны вас жалко – век точно у блохи, а с другой… Если бы вы жили хотя бы сто лет, то сколько ж вас было бы?

– А у гномов сколько детей? – подогнал Дакша лошадку. – Меньше что ли?

– Два – и то редкость, – отложил Риги расческу. – Ладно, поведешь еще чуток, а я вздремну малость.

– Давай, – согласился Дакша.

***

– Риги, проснись… Риги! Риги, мать твою!

Гном резко сел на мешках, вылупив глаза и вертя башкой из стороны в сторону.

– Совсем охренел так будить? – буркнул было гном, но тут же замер, увидев быстро приближающихся к ним всадников. – Неладно?

– Чувствую, что да, – подогнал Дакша лошадку, принимая из рук гнома свой меч.

Уйти на телеге от конных все равно бы не получилось и вскоре Дакша увидел старых знакомых из таверны. Лысый, в безрукавке и кожаных штанах ехал первым, на поясе его колыхалась крепкая дубинка. Рядом скакал тощий паренек в оборванной рубахе, грязных мешковатых штанах с растрепанными длинными волосами. Через спину у него был перекинут арбалет. Двое крепышей скакали слева от Лысого, с мечами на поясах, а чуть позади еще один мужичок с черной густой бородой в ржавых, но видимо еще крепких латах. На его спине покоился щит, а под правой рукой сидел меч. Вскоре они поравнялись с путниками.

– Какие знакомые! – радостно воскликнул Лысый, придержав лошадку. – Вот уж не ожидали вас увидеть.

– Серьезно? – переспросил Дакша, внимательно посмотрев ему в глаза, держа вожжи одной рукой, а другой медленно вычерчивая какие-то невидимые узоры на ножнах. – Как вы гнали, я подумал, что спешите куда.

– В хорошей-то компании и проехаться не спеша можно, – продолжал улыбаться Лысый. В это время путники потихоньку окружали телегу. Тот что в ржавом нагруднике, налокотниках и наколенниках, внимательно смотрел на Риги.

– Заведено что ли у вас пялиться-то? – ухмыльнулся гном ему в ответ. – Что зенки давишь? Я баб люблю.

– Тихо! – гаркнул лысый резко, словно молот по наковальне, после чего добавил мягче: – Тихо. Что ж начинать-то с обид. Верно?

– Нет, – покачал головой Дакша. – Не верно, дружок. Езжай своей дорогой, а мы поедем своей.

– Дорога-то одна. Разве не видишь? – оскалился Лысый. – Да и нет на ней ни кого. Видишь?

– Вижу, – кивнул Дакша.

– Ну, раз видишь, – раздался писклявый голосок патлатого паренька сзади, – то скажи своему карлику, чтобы топорик-то опустил.

– Опускай, Риги, – попросил Дакша, развернувшись к гному. – Там видно будет.

– Верно, – похлопал Лысый по рукояти меча. – Ох верно, сученок ты эдакий! А теперь вертай-ка вон на ту тропку. Поговорим, раз такой сметливый. Люблю догадливых ребят.

Тропинка, словно специально, появилась впереди и Дакша аккуратно направил лошадь по ней, буквально сразу их со всех сторон окружили высокие березы. Зелень была густа и с тракта все равно бы ни кто ни чего не увидел. По тропке мало кто ездил, что было понятно по разросшейся траве. Видимо некоторые путники останавливались здесь на лагерь, чтобы перекусить и провести ночь. Впереди вырисовалась маленькая поляна с десятком срубленных берез и кострищ, в которых эти стволы сгорели. Стоило Дакше остановить взволнованную лошадь, как их со всех сторон окружили всадники с обнаженным оружием.

– Вот и приехали, – осмотрелся Лысый. – Хорошее местечко… Слезайте с телеги. Ну, – протянул он, видя, как Дакша берет меч. – Оставь его, коли стрелу не хочешь в брюхо получить. Давай, давай. А теперь отойди в сторону.

Дакша с гномом отошли на десять шагов от телеги, находясь под прицелом арбалета, зажатого в худых руках патлатого паренька.

– Ценна, наверно, только лошадь, – фыркнул Риги, смотря, как крепыши обшаривают мешки. – Телега подгнила. Но коли вы такие сучата, то берите.

– Пасть прикрой, – рыкнул один из крепышей.

– Давайте не будем ругаться, – спрыгнул с коня Лысый. – А то еще кровь прольется… Давай деньги.

Дакша без вопросов отцепил от пояса мешочек с пояса и протянул его на руке. Лысый усмехнулся, сделав шаг на встречу и тут же мешочек с кунами резко метнулся, ударяя его в глаз. Дакша развернулся и ударом ноги уронил Риги, за мгновение до того, как арбалетный болт просвистел и не найдя препятствия, унесся в чащу.

– Кончай их! – взревел Лысый, выхватив дубинку с пояса.

Удар во второй глаз сбил его с ног и Дакша ловко выхватил нож из-за голени бандита, кувырнулся, уходя от свистящего удара бородатого в латах и перехватив нож за острие, пустил его в бандита на возу. В следующее мгновение Дакша вскочил на козлы, подбирая меч и крутанувшись с телеги, высвободил его из ножен. На него был направлен арбалет патлатого оборванца, а бородатый мужик в латах уже заходил сзади. Свистнул болт. Увернуться было не возможно и Дакша выжал из момента все что мог, получая болт в левое плечо. Ножны выпали из руки, но он уже бросился вперед, полоснув арбалетчика по пальцам. Боль вгрызалась в плечо, но обращать на нее внимания было нельзя. Отвлекся – погиб. Сил едва хватило чтобы отразить удар латного и в тот же момент второй крепыш сбил Дакшу на землю, придавив телом и тут же заехав кулаком в челюсть, от чего мир в мгновение размазался всеми возможными красками. Сверкнула сталь в крепкой руке насевшего борова, смердящего кислым потом, точно загнанная свинья. Но рука не ударила. Глаза Дакши вспыхнули всего на секунду, а крепыш вдруг обмяк повалившись набок.

Риги в это время сцепился с Лысым и теперь они рыча валялись на траве, охаживая друг друга кулаками, ногами и зубами.

– Не тронь! – остановил бородатый мужик в латах, спрыгивая с коня и останавливая рукой патлатого паренька, выхватившего нож левой рукой. – Он мой!

Латы бородатого были ржавыми, а вот меч блестел ослепляя полировкой. Он снял из-за спины щит и закружил вокруг противника. Дакша, сжал зубы от боли и принял его вызов, подняв оружие. Бандит, видимо, был в прошлом рыцарем и за время своего беззакония еще не до конца забыл о чести. Хоть и было ее мало в битве с раненным противником. Он знал, что обладает преимуществом, ведь рабочая рука у него была левая и защищаться Дакше от ударов было бы отвратительно неудобно, что уж говорить об атаке. Рыцарь бросился вперед, махнув щитом и сделав обманный финт, крутанулся волчком. Когда он увидел противника, то тот стоял с окровавленным мечом в руке в паре шагов от него. Силы вдруг молниеносно начали покидать бывшего рыцаря, а доспех стал давить, точно сделали его не из прессованной стали, а чугуна. Он посмотрел вниз и увидел, как бедро, его внутренняя сторона, вся залита кровью. Раненный противник вскрыл ему артерию с хирургической точностью. Секунда и бородатый латник упал на колени, а патлатый оборванец вскочил на коня и погнал его прочь.

– Сука! На кого ты лезть вздумал! – нанес Рги три мощнейших удара по лицу Лысого, выбивая кровь из расквашенного носа и лопнувшей губы.

– Эй… – прохрипел стоящий на коленях бывший рыцарь, опираясь на меч со смертельной белизной на лице. – Кто ж ты, сука, такой?

– Тебе не пригодится, – оперся Дакша на телегу с трудом осматривая стрелу, крепко сидящую в плече. По все признакам были раздробленны кости. В глазах появлялись вспышки от дикой боли. – Риги!

Гном еще пару раз отвесил Лысому, лежащему без сознания или уже мертвому, после чего обернулся и увидел, как бандит в ржавых латах рухнул в траву, словно косой подсекли. У телеги стоял попутчик, ухватившись за основание болта в плече. Бросившись на подмогу, он с ужасом остановился, слыша дикий хруст плоти, а затем его глазам предстал окровавленный болт в руке Дакши. На наконечнике остался кусочек плоти с капающей на траву кровью.